Здоровущая красная тварь шустро проползла к краю рукава, попробовала пергаментную кожу усиками и ступила на запястье. Мадара злобно кривился, не отрывая глаз от муравья, но руки разжать не решился. Его воскрешение и без того ждало слишком долго.
Минато впустую махнул кунаем над рухнувшим Обито, грохнуло, Учиху ощутимо тряхнуло, муравей впился в розовеющую руку. Техника была закончена.
Немного не те ощущения сопутствовали счастливому воскрешению. Солнце из просто светящего вдруг сделалось еще и палящим. Хотелось есть. Зазудило запястье. Да еще что-то непонятное и неприятное обнаружилось в районе штанов.
Хаширама понял, что щутки кончились и больше в клонами не игрался, понесся во весь опор собственной персоной к скале, где восседал Мадара. Ключевым словом здесь было «восседал», потому что долгожданного верного врага Мадара встретил подпрыгивающим, заплетающимя в полуснятых штанах и богохульничающим, как отставной священник.
-Я горю, я горю!!!- Хаширама не понял, было ли это обращено к нему. Обведя место действия взглядом, он внутренне улыбнулся и почувствовал тепло в груди: Мадара остался тем же проебонистым мальчишкой, чье везение помогло ему найти единственную на ближайшие пять километров муравьиную кучу, чтобы умостить задницу.
Минато впустую махнул кунаем над рухнувшим Обито, грохнуло, Учиху ощутимо тряхнуло, муравей впился в розовеющую руку. Техника была закончена.
Немного не те ощущения сопутствовали счастливому воскрешению. Солнце из просто светящего вдруг сделалось еще и палящим. Хотелось есть. Зазудило запястье. Да еще что-то непонятное и неприятное обнаружилось в районе штанов.
Хаширама понял, что щутки кончились и больше в клонами не игрался, понесся во весь опор собственной персоной к скале, где восседал Мадара. Ключевым словом здесь было «восседал», потому что долгожданного верного врага Мадара встретил подпрыгивающим, заплетающимя в полуснятых штанах и богохульничающим, как отставной священник.
-Я горю, я горю!!!- Хаширама не понял, было ли это обращено к нему. Обведя место действия взглядом, он внутренне улыбнулся и почувствовал тепло в груди: Мадара остался тем же проебонистым мальчишкой, чье везение помогло ему найти единственную на ближайшие пять километров муравьиную кучу, чтобы умостить задницу.